Luciano в Москве (22 декабря, Gazgolder)
И, как и любое интересное начинание, спустя некоторое время на мировой сцене начали появляться артисты, работающие в схожем по стилистике с Рикардо жанре. Негласно их стали называть «Чилийской мафией». Одним из ярких представителей «мафии» стал житель Швейцарии с чилийскими корнями – Люсьен Николе (Lucien Nicolet).
В свои 28 лет он уже многого добился. У него есть замечательный лейбл Cadenza. Под псевдонимом Lucien’n’Luciano он выпустил альбом ”Blind Behavior” на уважаемом лейбле Peacefrog, а вместе с чилийцем Пьером Бучи (Pierre Bucci) в виде дуэта Monne Automne пару лет назад выпустил подборку абстрактно звучащей музыки. В копилку достижений Лусиано также можно положить резидентство в DC10 на Ибице и стойкую востребованность на самых лучших европейских площадках, вроде лондонского Fabric или франкфурсткого Cocoon.
Мать его была чилийкой, отец швейцарцем. Родился он в Швейцарии и до девяти лет, пока родители не разошлись, он прожил в тихом омуте благополучной страны. Потом, вместе с матерью, он перебрался в Чили, где прожил до 23 лет, снова вернувшись в Швейцарию для того, чтобы начать учиться в колледже. Не проживи Лусиано длительное время в Чили, кто знает, стал бы он тем, кем он сейчас является?
«Когда я переехал в Чили, я долго не мог въехать в тот жизненный уклад, который царит в этой стране. Да это и не мудрено, потому как ты попадаешь в место, где все, абсолютно все, - совсем иное», - вспоминает о том периоде Лусиано. - «Еда, отношения в школе, язык, культура – мне приходилось чуть ли не заново учиться. Но, так или иначе, сердце у меня чилийца, душа у меня чилийца, так что я не так сильно переживал. И сейчас, когда я в Чили приезжаю, у меня внутри часто все ёкает».
Лусиано – это человек с двойной национальностью. «Вот, смотрите: у меня, с одной стороны, сердце чилийца, а с другой, я очень сильно пропитан швейцарской культурой. И Швейцария, и Чили занимают равные места в моей душе, в моем сердце. Я родился во французской части Швейцарии, там люди по натуре своей более организованные и исполнительные, да я и сам часто таким бываю. Но во мне еще есть что-то от чилийца, дух свободы, что ли, безграничности. То есть во мне мирно уживаются два разных характера – бесшабашность и упорядоченность».
С музыкой Лусиано познакомился благодаря стараниям его матери, которая, чтобы ее сын глубже проникся чилийской культурой и духом страны, давала ему уроки игры на гитаре. Но гитара Лусиано особо не волновала, ему нравились различные элементы в совершенно разных музыкальных стилях: «Я прыгал по стилям как сумасшедший – меня носило от рока к фольклорной музыке и даже в панк заносило».
Пробовал, как и всякий нормальный тинэйджер, играть в группах, но это быстро заканчивалось. Во время своих метаний и поисков он наткнулся на то, что действительно ему понравилось и приковало все его внимание. Этим нечто стало детройтское техно, чьи меланхоличные звуки напоминали ему его любимую чилийскую народную музыку. Именно в тот момент он понял, что эта музыка как нельзя лучше гармонирует с его душой, с двумя разными характерами и национальностями. И именно Лусиано задал высокий темп развития чилийской клубной сцене.
«Я хотел, чтобы это культурное движение, которое набирало вес и силу по всему миру, было должным образом представлено и в Чили. Вместе с Dandy Jack мы принялись устраивать вечеринки с подобной музыкой в маленьких клубах и на больших квартирах». Начиналось все очень сложно и с большими препятствиями. При проведении одной из самых первых своих вечеринок его забрала полиция, и несколько дней Лусиано провел в самой настоящей тюрьме. Однако вера в новую музыку была в нем так сильна, что не получиться у него не могло. В начале 2006 года Лусиано закрывал местный Love Parade выступая перед 250.000 танцующими людьми.
«Вы знаете», - говорит Лусиано, - «у меня получилось создать то, что я задумывал. Музыка, которая была навеяна духом Детройта, но в то же время оставалась уникальной, была пропитана духом Чили. Я стараюсь вложить в свою музыку те зрелые чувства, которые вызывали бы ассоциации с Южной Америкой. Это то, что есть в людях, которые живут там, в их корнях, в их деревнях, в их природе, в их душах. Я пытаюсь привнести туда элементы популярной музыки, но никак не поп-музыки. Я создаю некий коктейль из самых разных элементов. Когда я начинаю делать очередной трек, то стремлюсь к тому, чтобы он вызывал у меня при прослушивании мурашки, если такого не происходит, то я начинаю делать все заново».
”Orange mistake”, ”Bomberos” многочисленные ремиксы, которые делает Лусиано самым натуральным образом доказывают, что его стремления достигают своих целей. Это доказывают и его продолжительные ди-джейские сэты. Лусиано любит играть подолгу, от трех до шести-восьми часов. Причем в его выступлениях чувствуется и дух Южной Америки, и то настроение, которое царит на этом материке. «Я пытаюсь избегать того, что я называю «квадратной музыкой», где все логично и очевидно, и поэтому не имеет чувств», - объясняет ди-джей.
Сегодня Лусиано, Виллалобос и вся их «чилийская мафия», в которую входят еще и Пьер Бучи и Sieg Uber Die Sonne, вдохнули свежую струю в затхлый воздух техно-танцполов, раскрасили монохромный звук минимала в яркие цвета. Хотя сам Лусиано не считает свою музыку ни техно, ни тем, что многие называют «минималом». «Критикам пора придумать новое название для этой музыки, а то все кладут в одну корзину. Ну, как может моя музыка быть рядом с работами Plastikman или того же Роберта Худа (Robert Hood)?! Какой же это минимал?! Какое же это техно?! Я не думаю что моя музыка, или музыка того же Пьера Бучи или Рикардо это минимал. В ней слишком много элементов, слишком много текстур, чтобы считаться минималом. Если она на слух воспринимается простой, то от этого она не становится минималистичной».
Своим отношением к музыкальной деятельности, своим ди-джейским мировоззрением Лусиано действительно меняет отношение людей к этой музыке и меняет саму музыку, которая более чем благотворно влияет на людей. «Музыка должна иметь чувства и ощущение загадочности и магичности», - говорит Лусиано, и с этим невозможно не согласиться.
