Ленинград «Дело в том, что я не играю, а выигрываю!»
— Просто его брал мой друг. Я знаю этого человека очень давно. Когда я бываю в Москве, я у него даже живу по преимуществу… Мы очень много вместе выпивали, и на самом деле это была скорее беседа, чем интервью.
— Так вот, в этом интервью ты сказал, что лично для тебя смысл группы заключается в том, что сейчас все стало псевдопонятием, любое слово облачается в некую оболочку, заключается в кавычки. Что все стало "как бы". И ЛЕНИНГРАД показывает эту ситуацию, вскрывает эти язвы, поэтому он так и неприятен. Мне всегда казалось, что твои слова должны относиться ко всему тому, чем непосредственно и должна заниматься рок-музыка как таковая. Разве нет?
— Дело в том, что у нас в бывшем Советском Союзе рок-музыки как таковой не было. У нас не было 68-го года, революции во Франции, студенческого движения. Рок-музыка у нас скорее была как бы инспирирована сверху после перестройки, когда стало возможным говорить все и рассуждать на политические темы… Проблематика же нехватки воздуха у нас рок-музыкой не воспринималась.
— Хорошо. Но вот, например, Виктор Цой. Он же ведь записывал свои первые альбомы тогда, когда, в общем-то, ни о какой перестройке и речи не велось. И, тем не менее, у него получалось каким-то образом затрагивать в своих песнях живое, настоящее...
— Цой свою "Группу крови" записал в 86 году…
— Нет, я говорю о ранних альбомах: "Начальник Камчатки" и другие…
— Знаешь, песни из альбома "Это не любовь" — это тексты группы РУКИ ВВЕРХ!..
— Да, но даже в таком формате, они не могли бы звучать по радио. Это же была настоящая контркультура! Да тот же Майк со своим "LV"! Это же был настоящий T.REX!..
— Да потому, что плохо было записано.
— Ну и что? Разве только в этом проблема?
— Я думаю, да.
— Но ведь существовали же художественные комиссии, которые не выпускали эти группы именно по причине их несоответствия стандартам советской эстрады!
— Нет. Просто тогда не было индустрии. Сейчас индустрия есть. Ну ты же сам понимаешь… Если ты занимаешься музыкой, то либо ты в обойме, либо нет.
— ЛЕНИНГРАД в обойме?
— Нет. На самом деле, понимаешь, ЛЕНИНГРАД находится как раз-таки вне контекста обоймы, вне контекста шоу-бизнеса как такового. Мы занимаемся культурой. И мы все-таки культурное явление. Может быть, конечно, это и не так, но я в это верю. И для меня роспуск группы начинается… или там отношения с шоу-бизнесом заканчиваются тогда, когда я начинаю понимать, что погряз в какой-то ерунде. Когда я понимаю, что мне нужно делать тур потому, что мне нужно поддерживать альбом. Мне это не интересно… А Виктор Цой, знаешь, в последний период своей жизни подписал контракт с неким таким персонажем, которого звали Айзеншпис…
— Да. Знаю…
— Вот. Если тебе что-либо говорит это имя, то ты понимаешь, куда это все катилось… Слава тебе, Господи, что он умер, и у нас есть какой-то такой некий Джимми Моррисон.
— Понятно. Ты можешь согласиться с тем, что рок давно уже умер, и по большей части все то, что сейчас делается в этом плане, является музыкальным онанизмом?
— Не знаю… Мне кажется, знаешь, что AC/DC — все равно это рок. Ну такой, именно… Когда негодяи играют негодяйскую музыку и… Э-э-э… Я скажу по другому. Рок начался с группы KISS (смеется)… Тогда это была стимуляция рока…
— Мне до недавнего времени казалось, что, к примеру, THE DOORS — это рок, а вот КISS или АС/DС, наверное, все-таки что-то другое…
— Дело в том, что АС/DС и КISS получили прививку панка. И вот эта "прививка" привела к тому, что можно играть просто потому, что хочется… Как весь экзистенционализм, вся проблематика которого… Там, вопрос "Как жить?" заканчивается в конце концов вопросом: "Даст или не даст?" Понимаешь, АС/DС и КISS открывают эту проблематику вот так (разводит руками), как и, в принципе, SEX PISTOLS…
— Может быть, я поступаю неправильно, когда пытаюсь членить всю рок-музыку на сектора. Так сказать, раскладывать все по полочкам: здесь интеллектуальная музыка, здесь попса…
— Понимаешь, дело в том, что вообще культура… там, искусство — это процесс. Ну, например, вырви из контекста, допустим, Леонардо да Винчи и посади его в наше время… Деньги совершенно охерительные, да! Но понятно, в своем времени. Сейчас кто-нибудь напишет что-нибудь подобное… Вообще, ну… неинтересно… просто. Тут важно соотношение времени и очень многого… "Квадрат" Малевича важен только тем, что он был написан именно тогда…
— Почему?
— Ну потому, что сейчас он уже неинтересен… Это линейный процесс… Вне контекста времени, вне контекста культуры невозможно рассматривать искусство, любое движение… Хороши THE DOORS именно в своем месте и в своем времени… Хороши AC/DC, хороши KISS и любые другие…
— Однако странная вещь… Мне казалось что сейчас THE DOORS популярны как никогда. Когда мне приходится разговаривать с кем-либо о его музыкальных пристрастиях, то в 8-ми из 10-ти случаев упоминают именно THE DOORS. И, судя по всему, этим людям совершенно не важно то, что эта музыка записывалась и звучала в 68-70-х годах.
— Не знаю. Я думаю, что ты общаешься не с теми людьми… Совершенно ох…но популярная группа — РУКИ ВВЕРХ! (смеется) Я думаю, что весь смысл всего нашего сегодняшнего существования и вообще, отношения ко всему, сводится к тому, что произошла некая подмена, что все не по-настоящему. Мы живем в мире жвачки. Что мы как бы жуем, но не едим. Это все в кавычках. Сейчас THE DOORS — это не тот THE DOORS, который был в 68-м году. Сейчас — это THE DOORS в кавычках в контексте нашего времени… Ты читал работу Хайдеггера "Время картины мира"?
— Да, читал…
— Вот это именно так.
— Ты сказал, что ЛЕНИНГРАД находится вне контекста обоймы и шоу-бизнеса. Можно ли понимать тебя так, что вы занимаетесь чем-то таким, что перешагивает через весь формат "Нашего Радио"?
— Понимаешь, на любую проблему можно смотреть с нескольких позиций. С нескольких точек… Можно сказать, что, объективно, с точки зрения музыковеда как мелодист я гораздо интереснее и лучше. Можно сказать с точки зрения какого-нибудь там литературоведа, что я делаю какой-то там совершенный прорыв в плане лексики, в плане использования неологизмов, там еще чего-то… Можно сказать, что у меня совершенно охерительные образы до которых, вообще, группе МУМИЙ ТРОЛЛЬ еще расти и расти… Они очень простые. Это как квадрат Малевича… Это как бы просто и одновременно является какой-то маленькой революцией…
— Слушая твои песни и читая твои интервью, складывается ощущение того, что твои установки по сути близки основным положениям Ги Дебора — одного из героев французской революции мая 68-го года, который всю свою жизнь разоблачал наше общество спектакля и вместе с тем не хотел предъявлять к нему никаких требований. Тогда, в 68-м, ему достаточно было того, что сложилась невероятная ситуация. Можно ли сказать, что ты тоже являешься бунтарем наполовину?
— Нет. Ну, видишь ли, если на самом деле… Асоциальность вообще как поза меня не интересует. Я как бы на самом деле, вообще… такой… последовательный экзистенционалист. Я живу так, как я хочу. Вот и все. И не более того. Я могу выступать, а могу не выступать. У меня сеть видеопрокатов в Петербурге и свой автосервис. Я могу это делать, могу не делать. Я выступаю ради того, чтобы… Э-э-э… ради искусства. Как ни смешно это звучит.
— А не кажется ли тебе, что ты, несмотря на все это, может быть против своей воли, все-таки собрал достаточно большую армию фэнов, и эти люди, которые приходят на концерты ЛЕНИНГРАДА, в конечном итоге начинают от тебя чего-то ждать?
— Я же не виноват в том, что люди козлы! (смеется)
— Это, знаешь, как в фильме Финчера "Бойцовский клуб"…
— Да.
— …Начиналось все с проблем бессонницы, а закончилось тем, что главный герой построил собственную армию. Причем, совершено не сознательно. То же может получиться и с тобой…
— На самом деле со мной так не получится. Я же вообще не выступаю. Я выступаю только за пределами России. Если ты в курсе… Я знаю, я этого боюсь. Я не хочу. Я не буду. Я никого не учу жить. Поэтому мне очень сложно отвечать на вопросы, типа "Как жить?" и "Что делать?"…
— Допустим, тот же Паук из КОРРОЗИИ МЕТАЛЛА создал какую-то там партию, баллотировался, по слухам, в депутаты и все такое… Фашист, сатанист, непонятно… Но ведь всего этого он добился благодаря своей армии поклонников…
— Да. Знаю. Но это все от безденежья и недостатка славы. У меня есть и то, и другое! (смеется)
— То есть ты хочешь сказать, что ты можешь позволить себе такую вещь — взять и свалить лет так на пять. И совершенно без проблем потом появиться с новым альбомом и вновь начнется то же самое…
— Да.
— Хорошо. Когда начинался ЛЕНИНГРАД ты просчитывал какие-либо стратегии насчет того, как завоевать аудиторию? Строил ли ты, выражаясь экономическим языком, своего рода некий целевой маркетинг?
— Нет. Но я как бывший спортсмен знаю, что очень важно выигрывать каждый матч. Тогда все будет охерительно!.. Если ты проигрываешь хотя бы одну игру, то у тебя бэк-граунд становится довольно-таки плохим. У тебя внутри создается очень скверное ощущение… Ты должен всегда выигрывать! Это просто… Когда мы выступали в первый раз, в зале было, может, человек двадцать. Максимум. Но мы играли так, как будто это был стадион. Вот и все. Подходить к этому надо так, как говорил Иисус Христос, не побоюсь этого сказать: "Живи каждый день, как последний!" (смеется)
— Но ты все-таки предпочитаешь играть по своим правилам?
— Дело в том, что я не играю, а выигрываю!
— Но выигрываешь не любой ценой?
— Ну да. Я просто хочу выиграть и… сейчас придумаю… Я не хочу быть одним из многих… Наверное, это не мой путь.
— Ты думаешь, что появятся последователи ЛЕНИНГРАДА?
— Я думаю, что нет. Возможно, внешние признаки могут оставаться такими же, но по сути это будут другие вещи.
— Как ты думаешь, если лет 10 назад ты закатил бы ЛЕНИНГРАД, он бы пошел или нет?
— Не знаю. Лет 10 назад я вообще музыкой не занимался.
— Просто лет 10 назад как раз-таки был НОЛЬ…
— Да. Очень хорошая группа.
— И тот же Чистяков пел песни с матом, но почему-то не пошло. На мой взгляд, НОЛЬ как бы был группой второго эшелона. Он всегда был в тени тех же АКВАРИУМА, КИНО… Наверное, в то время АГАТУ КРИСТИ даже знали больше, чем НОЛЬ.
— Нет. На самом деле нет. Я был в Питере на концерте НОЛЯ в 88-м году. Ну представь: я — школьник, и я уже знал, что такое НОЛЬ. И это была группа далеко не второго эшелона… Расскажу тебе историю. Это был концерт в ЛДМ, Ленинградском дворце молодежи. Там выступала группа ЧАЙФ. Была еще группа ЮГО-ЗАПАД и НОЛЬ. НОЛЬ выступали последними… (смеется)
— Они были хэдлайнерами?
— Да, (смеется) ЧАЙФ просто зассал!…
— Это правда, что ты увлечен прозой Владимира Сорокина?
— Я с ним даже дружу.
— Понятно. Считается, что пик популярности его творчества приходится на рубеж между 80-ми и 90-ми годами, когда им были написаны бесспорные хиты "Норма", "Роман" и ряд других... Не находишь, что сейчас он стал несколько повторяться?
— На самом деле это не важно. Знаешь, Боб Марли тоже работал в одном стиле. (смеется) Как ни парадоксально звучит такой ответ, но это именно так. Понимаешь, Сорокин решает свои культурные задачи. У него, как там это по-русски, свои тараканы. И он пишет совершенно охерительные вещи! На самом деле, как писатель он состоялся. Уж поверь… Кстати, сейчас вышла его новая книга под названием "Лед". Там целая глава посвящена группе ЛЕНИНГРАД и лично мне! (смеется) Почитай! Поржешь!
— Как тебе столица Латвии?
— Очень хороший город. На самом деле напоминает, знаешь, такие сказки Андерсена.
— Наверное, все-таки есть города, которые больше похожи на сказки Андерсена. В той же Дании… Не бывал там?
— Не был. Но на самом деле и не стремлюсь. Я не хочу вот этого европейского севера… Мне вот очень понравился Норильск, если честно… Совершенно охерительный… Знаешь… Весь контекст создания этого города и вообще всей истории. Туда идет баржа с чуваками, которых там в 35-м году сажали в концлагерь. Х…як. Там геологоразведка нашла никель… Идет баржа, приплывает. Река Енисей. Высаживаются. От реки Енисей там еще нужно идти 200 км. Пешком. И вот весь конвой, все эти вот люди, они идут 200 км. Приходят в вечную мерзлоту и строят город.
— Ты об этом читал или просто представил себе это?
— Я там был. Мне это рассказали… Вот представь себе. Вообще ничего. Тундра. Это когда нет деревьев.
— Маленький низкорослый кустарник…
— Вообще ничего нет! 300 километров до Северного полюса. Заполярный круг, остров Таймыр. Понимаешь, вот это вообще жуть!
— Ты туда ездил с какой целью?
— К друзьям. Ты знаешь, я подумал, что если бы я был в этой ситуации, то я, наверное, выбежал бы из конвоя, чтобы меня застрелили побыстрее. (смеется) Я бы не стал строить город Норильск!
— Наверное, выбора-то особого не было, потому что люди живут, несмотря ни на что…
— Смотря какие…
— Музыкой для кино занимаешься еще?
— Ну так… На самом деле, как бы было бы… интереснее, если бы было меньше заказов…
— Чем обусловлено такое количество заказов? Твоей популярностью? За одно имя твое оторвут?
— Ну, на самом деле это сумма… Сумма имени и того, что на самом деле я делаю нех…вую музыку! Я могу придумать мелодию, которая вязнет на ушах. А это стоит дорого…
— Но тем не менее, как я понимаю, для тебя до сих пор имеет смысл держать автосервис, да?
— Нет, на самом деле. Ты знаешь, для меня это такой отходной маневр…
— Типа, на всякий случай?
— Ну, не на всякий случай. Просто если возникнет экстремальная ситуация и с творчеством мне придется завязать, то я знаю, что мои двое детей, жена, нянечка, водитель, человек, который вбивает у меня гвозди в квартиру, целая там, бля, охеренная, огроменная и огромная семья от этого вообще нисколько не пострадают. Поэтому я и занимаюсь тем, чем хочу!… Наверное, это называется счастьем! (смеется)
— Всегда сможешь выкрутиться? Да?
— Да! Мне вообще по х…! Я могу дома лежать!
— Ну тогда ты действительно самый счастливый человек!
— Да. Вообще!… Слава Богу, что так получилось!..
— Тебе всегда вот так везло или были периоды, когда тебе было плохо?
— Ну конечно, были. Бесспорно были. Как же я бы чувствовал все это? Как бы я писал такие песни? Если бы всего этого не было бы?.. (смеется)
Музыкальная газета. Статья была опубликована в номере 31 за 2002 год в рубрике музыкальная газета
