Tequilajazzz “…Поэтому три наших последних пластинки про любовь…“
— Воссоединение группы ОБЪЕКТ НАСМЕШЕК — это, наверное, главная ваша новость этого сезона?
— Да, основная, но не единственная. Мы планируем заняться классическим рок-н-роллом. На это лето нами был запланирован реюнион группы ОБЪЕКТ НАСМЕШЕК, это наша предыдущая ипостась. В прошлом году мы помогали Рикошету записывать его сольный альбом, а он поучаствовал в записи нашего нового альбома, который вышел в апреле. И как-то само собой получилось, что возникла идея о воссоздании группы, только в рамках одного альбома, и, может быть, мини-промо-тура в течение, скажем, осени или зимы. Группа собралась в классическом составе, за исключением барабанщика Александра Кондрашкина, который, к сожалению, уже не с нами… Так или иначе, барабанщик будет соответствующий или по возрасту, или, по меньшей мере, по стилю, который нам необходим. Это будет панк-рок. Довольно архаичный и традиционный, но все-таки панк-рок. Что касается планов на будущее этого проекта, то участие в каких-то фестивалях пока не планируется. Мы просто решили напомнить всем, что был некогда панк-рок. Запишем пластинку классического панк-рока в качестве отдохновения от всякой альтернативы и прочих излишеств.
— Альбом "Выше осени" получился достаточно мягким для вас. Он оправдывает ваши ожидания?
— Мы и хотели его таким сделать. По сути, это завершение трилогии, которая началась с "Целлулоида", продолжилась "150 миллионов шагов" и закончилась этим… Мы в принципе планировали распустить группу после этого альбома. Надоело этим заниматься. Сейчас появился новый материал, поняли, куда нужно двигаться: в совершенно другую сторону, нежели все остальные и нежели мы сами.
— Желание играть панк-рок возникло потому, что вы не можете это делать в таком виде в рамках TEQUILAJAZZZ?
— Нет. Мы можем это делать в рамках TEQUILAJAZZZ, и мы это делаем. Скажем, песни "Бляха-муха" и "Водка-мандарины" — это такой new wave панковый. В данном случае это нормальная классическая форма реюниона, когда собирается несколько человек и пишется альбом группы, которая уже давно распалась. Группы ОБЪЕКТ НАСМЕШЕК нет уже десять лет. На горизонте появилось огромное количество коммерческого поп-панка, который к чистому панк-року не имеет никакого отношения. Мы решили тряхнуть стариной и записать довольно злой альбом, который будет не про девочек… Не наблюдаю я почему-то сейчас серьезного панка… тем более что есть платформа: мы все играли в панк-группах на заре этого стиля в этой стране. Что это значило тогда для нас… тогда это была самая модная музыка в мире, и мы были самые модные парни на деревне. Теперь это не модно, но, тем не менее, какие-то харизматические моменты в этом направлении сохранились. Тем более что нашей стране сейчас очень полезен и необходим настоящий панк-рок или трип-хоп-панк. Не так, как — по форме панки и клерки в сердце. Когда расчетливые менеджеры своими действиями очень тонко всем управляют. Это больше похоже на маркетинг, чем на искусство. Но это тоже нормально. Это обычный элемент умирания жанра в целом.
— В альбом вошла композиция, которую сочинил Александр Воронов, Дусер…
— Да, это инструментальная композиция. У нас все равно групповое творчество, то есть свои барабанные партии он изобретает не всегда сам. Есть какие-то вещи, где мне необходимо, чтобы барабанная фигура была именно такая, я на этом настаиваю, у нас бывают тогда споры, доходящие до драк… не фигурально. Бывает и такое. Пока мы не найдем какой-то здоровый компромисс между мной и им. А вот песня "Кататься" — это его самостоятельная мелодия.
— Вы хотели записать сингл с группой ТОРБА НА КРУЧЕ?
— Это они хотели записать с нами сингл, а не мы. Есть одна песня, которую Макс предложил спеть с ним вдвоем. Песня хорошая, я ее слышал. Поэтому, почему нет? Группа хорошая, но это не значит, что мы будем двигаться в этом направлении.
— Но сингл вы запишете?
— Не знаю, пока был только один разговор, давно, еще зимой на пьянке какой-то. Соответственно, никакого развития это пока еще не получило. Но если они скажут — приходи, пой — я приду и спою. А сейчас же очень много киношной работы. Продолжается телесериал. Там еще один фильм наметился… даже два, и спектакль.
— В свете последних событий складывается впечатление, что тебе гораздо интереснее участвовать в каких-то киношных или театральных проектах, нежели заниматься группой?
— Это интереснее творчески, как правило. Хотя там тоже есть своя рутина, есть моменты, связанные с серьезными компромиссами, на которые приходится идти. Но это дисциплинирует, это нормально. Хорошая отдушина после этого — отыграть концерты, тем более поездить где-то по стране, как у нас сейчас запланировано.
— Музыка к сериалу "Тайны следствия" была для тебя компромиссом?
— К сожалению, там музыка звучит не так, как мне хотелось бы. Написано ее туда очень мало. Но я уже говорил неоднократно, мы рассматриваем ее как психотропное оружие. Она по большей части совершенно не характерная для музыки в сериалах, и мы ставим ее в качестве интродукции перед выходом на сцену. На мой взгляд, это абсолютно нормальная киномузыка. То есть компромисс там был только хронологического характера: нужно написать партию, например, на 18 секунд… Это сериал, это массовый продукт. Мы зарабатываем там деньги и вкладываем их в наши проекты, потому что мы полностью находимся на самофинансировании. Сейчас монтируется продолжение сериала, еще шестнадцать серий. Показывать будут, наверное, осенью. Будут еще два фильма… в общем, много всего. А недавно для сериала "Тайны следствия" мы с MARKSCHEIDER KUNST записали блатную песню, в этом была необходимость кинематографическая: для того, чтобы озвучить сцену на рынке. Такой постмодерн и все атрибуты блатной песни присутствуют. MK помогали ее сыграть и спеть. И поскольку мы очень тесно общаемся и дружим, мне кажется, что что-нибудь еще произойдет. Это лучшая группа в городе, можно сказать.
Сейчас начинается новая серьезная работа в кино. Илья Макаров получил добро на постановку "Братьев Карамазовых". Самое интересное, что в это же время снимают "Идиота" с музыкой Корнелюка.
— Ты будешь писать музыку?
— …И снимусь еще традиционно в какой-нибудь эпизодической роли. Практически во всех фильмах Макарова я снялся в маленькой роли. Уже снят четырех серийный фильм "Пейзаж с убийством". Премьера пройдет осенью по НТВ, летом это нерентабельно. Там я снялся в эпизоде, но играю тут я самого себя. В "Братьях Карамазовых" тоже сыграю маленькую роль, желательно без текста. Это будет серьезное костюмное кино. И мне все-таки придется осилить эту книгу. Потому что в свое время она мне очень понравилась, но я остановился на третьей части, как я помню сейчас. Прошло уже много лет, я постарел, может быть, сейчас по-другому она будет восприниматься. Но перечитать и дочитать ее придется для работы.
— У тебя намечалась интересная театральная постановка — "Дракула"…
— Да, уже идут репетиции в Театре на Литейном, а в Александринке — "Король Лир". По этой причине я лета практически не видел, я все время провожу дома. У меня отдельный кабинет со всеми необходимыми инструментами. Окна выходят в колодец. Для "Братьев Карамазовых" самое то. Солнце не заходит в окна никогда в течение дня. Классический петербургский колодец. Так что все условия для работы созданы.
— Чем занимаются музыканты TEZZ — Дусер, Костя?
— Дусер занимается теннисным кортом, он сейчас там живет практически. Трамбует его, поливает, загораживает, красит и играет в теннис.
— Клипы на песни из нового альбома вы не снимаете?
— Мы решили не снимать клипов вообще, надоело. Нас все равно не показывают и не покажут по MTV, потому что мы неформат. Нет смысла, пустая трата времени и денег. У меня нет визуальных идей по поводу песен из этого альбома. Я смею надеяться, что внутренне для каждого человека визуальные ряды будут рождаться сами собой. Каждый человек имеет право на свой собственный видеоклип у себя в голове на каждую песню. Поэтому зачем всем навязывать какой-то свой взгляд на визуальный ряд песни. Насколько я знаю по разговорам с нашими слушателями, какие-то визуальные ассоциации наши песни рождают. И если кто-то из режиссеров за разумные деньги предложит нам универсальные визуальные решения, сюжетные ходы, мы с удовольствием это сделаем. Достаточно агрессивная вещь телевидение, и еще более агрессивная вещь видеоклипы, потому что они заставляют человека воспринимать песни именно так, а не иначе. Лучшие группы снимают несколько клипов на одну песню. Но это вопрос бюджета, мы таким бюджетом не обладаем. Большие студии звукозаписи вкладывают в это огромные деньги, но требуют от нас компромиссов как раз в той области, которая компромиссов не терпит — это рок-музыка, которой мы занимаемся. Если речь идет о музыке к спектаклям или фильмам, там она звучит со сцены и за кадром в отсутствии исполнителя, всегда можно придумать себе псевдоним. Я уже давно об этом думаю. А здесь это невозможно, потому что группа имеет свое лицо, известны ее персонажи. Компромисс здесь невозможен. Поэтому мы вынуждены отказываться практически от всех предложений, поступающих от больших фирм звукозаписи. Всех денег не заработаешь. И как показывает практика, девяносто процентов групп тратит деньги на проституток и на кокаин. Ни того, ни другого мы не покупаем, поэтому нам получается и тратить не на что эти деньги.
— На фестивалях вы играете новые песни или какой-то стандартный набор?
— На фестивалях мы будем играть большинство старых песен. Мы просто обязаны это сделать, не в силу каких-то подписанных контрактов, а потому что люди их ждут, и мы не можем обманывать ожидания. Но на "Нашествии" прошлым летом мы отвергли тот список, который нам предложила редакция "Нашего Радио", играли то, что считали нужным, максимально жестко и максимально неформат, — то, что нельзя услышать по радио. Если будет возможность выразить какой-то манифест, пусть даже он не будет прочтен, мы будем играть другую программу. Благо песен у нас достаточно, мы можем комбинировать как угодно любую программу.
— На концертах песни звучат так же как на альбоме?
— Конечно, немножко по-другому. Но если обратить внимание, на альбоме практически нет никаких компьютерных ухищрений, он максимально естественно записан. Без всяких модных петель, без того, что сейчас модно пропихивать в жанр всевозможные электронные звуки, их там практически нет. Поэтому в основном на концерте он звучит практически так же. Но это плюс-минус, потому что не всегда удается на концерте осуществить технически. На всех последних концертах мы играем все песни, начиная с первой до конца в том же порядке, как и на альбоме.
— Вы едете в Финляндию, там будут обычные концерты?
— У нас будет два тура. Первый в конце августа, это тур с проектом "Стачка": мы озвучивали фильм Эйзенштейна "Стачка", это его дебютное кино 1924 года. Естественно, фильм немой, мы его озвучиваем "живьем". Пока всего два раза его играли: на фестивале независимого кино в Москве, приглашали еще группу ВИДЫ РЫБ для электронных эффектов, и в Питере на "SKIF". Думаю, в Финляндии мы тоже финских музыкантов возьмем в оборот. Много городов с этим проектом проедем. А в сентябре поедем уже с TEQUILAJAZZZ по тем же городам. В Америку полетим, пока только четыре концерта запланировано, это без "Стачки". Половина наших концертов в августе и сентябре связаны с кино. Нам еще предстоит решить проблему с авторскими правами, так как в Финляндии строго к этому относятся. Если у нас можно показывать "Стачку" и не платить за авторские права членам семьи Эйзенштейна — я не знаю, остались ли они или нет, — то финны очень серьезно к этому относятся, и сейчас они решают эту проблему, юридически решают этот вопрос, собирают документы… Кино нас преследует, затягивает, пока не отпускает. Да и сколько можно играть рок-н-ролл, пускай молодые играют, хорошо играют. Сколько можно как ROLLING STONES быть дураками. Мы планировали отыграть все концерты с программой "Выше осени", летние фестивали — и все, просто распустить группу за ненадобностью. Но появились новые песни, поэтому, видимо, на еще один альбом мы замахнемся. А дальше, наверное, развалимся. Мы к этому относимся просто легко, безо всяких склок и скандалов. Мы люди разумные, несмотря на то, что всякое бывает. Каждый из музыкантов занимается чем-то своим. Костя и Дусер занимаются электронной музыкой очень активно. Олег, помимо того, что тоже занимается электронной музыкой, играет в группе S.P.O.R.T. Да и у такого гитариста как он никогда не будет проблем с тем, чтобы найти себе место под солнцем. Это не развал, это просто роспуск группы. Это совершенно нормально, так должно быть, лучше пусть это произойдет раньше, чтобы не допустить ряд фиаско. То, что я слышал, когда выходил наш альбом, я внимательно посмотрел все, что происходило на рынке звукозаписи, включая Земфиру и прочее, я считаю, наш альбом лучший, по крайней мере, за первую половину этого года. На этом можно было бы остановиться. Но мы заявляли о себе как о группе несколько иного направления, и стоит немножко слушателям напомнить, тем, кто помнит, какими мы были вначале, и дать понять тем, кто нас узнал только в последнее время, что в принципе мы пришли из других пространств, когда не было радиостанций, MTV, ничего не было. Соответственно, музыканты не ориентировались на возможные ротации по радио, по телевидению, о видеоклипах вообще речь не шла.
— …Многие вас помнят именно такими, какими вы были вначале…
— Многие помнят, и это очень хорошо. В последнее время не читаю рецензии вообще, не хочу обламываться от некорректной оценки. Я высокомерно к этому отношусь: мне не нужно получать подтверждение в тех вещах, в которых я и так не сомневаюсь. Я знаю себе цену.
— Ты приемлешь употребление музыкантами каких-либо допингов?
— Ну, по полтинничку коньяку мы обязательно выпьем перед концертом. В "Фуззе" недавно выступил Сергей Спепанов из газеты "Иванов": если бы в музыке был бы допинг-контроль, то можно было бы отменить всю историю музыки, — и BEATLES, и ROLLING STONES, и так далее. Потому что все торчали и бухали. Мы наркотики не употребляем, алкоголь — да. Как каждый чувствует необходимость в том или ином допинге. Знаю, что многие актеры… В кино это редко возможно, потому что пленка фиксирует специфический блеск в глазах. В театре это меньше заметно, по крайней мере, для большинства зрителей. Поэтому там люди позволяют себе рюмку-другую, бывает, конечно, и третью.
— Встретила как-то интересное мнение среди музыкантов о том, что если на концерте MARILYN MANSON, к примеру, или кого-то другого, произошел какой-то инцидент большей или меньшей значимости, то музыканты тут ни при чем, они в этом не виноваты. А Олег Гаркуша высказал как-то противоположное мнение о том, что музыканты в ответе за тех, кого приручили… Как ты считаешь, музыканты в какой-то мере несут ответственность за свою публику?
— Конечно, несут. Если в поведении музыкантов на сцене есть какой-то элемент манифеста, это связано с какими-то вещами, которые могут подвигнуть публику на те или иные действия, в том числе противоправные или не нравственные, аморальные, и это приведет к какому-то печальному исходу, он конечно за это отвечает. Потому что этот человек — публичная фигура. Если за кулисами мы относимся к нашим коллегам как к людям, как к хорошим музыкантам или менее хорошим, более или менее талантливым, то публика — это, как правило, молодые люди еще с неоформившейся нравственной схемой. Я не говорю, что она у всех должна быть одинаковой, но бывают люди более падкие на какие-то вещи, с более устоявшейся психикой, менее устоявшейся психикой. Нужно это учитывать. Человек, говорящий с трибуны (для многих рок-сцена — это трибуна), как правило, говорит о довольно банальных и глупых вещах, потому что рок-музыканты зачастую особым умом не отличаются…
— Банальными они стали казаться в последнее время…
— Так время было другое. То, что было в шестидесятые годы, в начале семидесятых, антибуржуазный настрой... Если взять 68-й год, — это пик студенческих волнений, событий в Париже и в Праге, и в Чехословакии в целом. Все это как-то объединяло народ и мобилизовало. И тогда был истинный и неподдельный в хорошем смысле слова пафос в выступлениях со сцены трибунного образца. Сейчас все думают о деньгах в первую очередь, и это, наверное, нормально. Музыка — это обслуживающий персонал в основном. Все ваши рок-звезды играют заказные концерты на дачах Брежнева: гуляет банк такой-то, вызывает группу такую-то, которая поет как бы искренние песни.
— Вы не выступали…
— Нет. Получали предложения дважды и отказывались. В этом нет большого подвига, — дело в том, что мы не представляем себя в таком качестве. Нам, конечно, очень хотелось получить эти деньги, они нам нужны. А все эти "герои", на концертах которых девушки поют припевы хором, играют заказнички, как миленькие. За исключением, конечно, Бориса Борисовича, Константина Евгеньевича и еще ряда людей.
Возвращаясь к предыдущему вопросу, — естественно, мы в ответе за тех, кого приручили. С некоторых пор мы не играем песню "Самолет", например. Эту песню сейчас играть не то чтобы опасно, но неуместно, я считаю, в контексте событий, происходящих в мире. Когда эта песня была написана, терроризма как такового не существовало, в нашей стране, по крайней мере. Возможно, где-то далеко... Это была литературная фантазия на тему. Сейчас это не фантазия, с каждым может случиться.
Слово сказанное и дело сделанное — все взаимосвязано. Можно массу вещей сказать довольно обычных, и все это сбывается. Я еще в детстве обратил внимание: соврешь, придумаешь что-нибудь, и потом вдруг это начинает соответствовать действительности. Поэтому нужно вести себя очень аккуратно. Либо иметь смелость взять на себя ответственность за подготовку теракта. Смочь сказать, что да, градус социального накала подготовила такая-то наша песня или такое-то высказывание там-то и так далее. Хорошо, если этот накал попадет в то русло, которое необходимо для истории. Хотя кто знает… В одной из наших старых песен (кстати, мы ее сейчас хотим возобновить) есть такие слова: "История-девка, история-сука..". И это не потому… не в том глобальном значении истории, а истории в том, как нам ее трактуют, как мы ее знаем, а знаем мы ее из учебников. История продается и покупается. И даже наша современная история. Мы же не знаем того, что на самом деле произошло в Чечне, не знаем того, что на самом деле произошло 11 сентября. Мы не знаем, и никто не знает из обычных людей. Есть люди, которые знают. Думаю, они смотрят на весь мир и посмеиваются. Нужно уметь держать себя в стороне и не быть игрушкой или орудием в чьих-то руках. Поэтому три наших последних пластинки про любовь либо про какие-то пограничные вещи, с ней связанные. То есть все на фоне отношений между мужчиной и женщиной. О любви или какие-то абсолютно индивидуальные вещи, не относящиеся к никаким… каким-то социальным моментам. Все это вещи не обобщаемые, глубоко индивидуальные. Поэтому за нами не идут миллионы, поэтому мы не собираем стадионов, и слава тебе, Господи. Мы готовы были бы стать в одну линию с исполнителями типа Ману Чао, то есть с антиглобалистскими какими-то настроениями. Но у нас это невозможно, потому что у нас каждый до мозга костей глобалист. Все хотят быть либо чиновниками, либо, если ты пошел по гуманитарным профессиям, обслуживающим персоналом: переводчиком, юристом, журналистом, да? Все это люди, обслуживающие все это пространство: коммерция, чиновники. Кто у нас сейчас идет учиться рабочим специальностям, мостостроению, скажем? Ну, только те, кто не имеет семи пядей во лбу. Потом мосты у нас рушатся и дома. Пять лет назад все молодые люди мечтали быть ди-джеями, крутить на дискотеках чужую музыку и получать за это деньги… Все это взаимосвязано, это общекультурный, общеэкономический и общеполитический процесс, и мы в него включены. А мы не хотим его усугублять… И те несколько тысяч человек, которые нас знают и хорошо к нам относятся — люди не самые падкие, я на это надеюсь, они хотят быть не слугами хозяев жизни и не хозяевами, а идти где-то параллельно, создавая свою субкультуру, существуя если не в подвалах то, по крайней мере, параллельно. Поэтому в театре я сейчас берусь именно за те вещи, которые никак не связаны с текущими событиями. Это или псевдоисторические вещи, как "Дракула" (хотя на самом деле спектакль будет о любви. К Брэму Стокеру он не имеет никакого отношения вообще. Это современная пьеса на базе легенд о Дракуле, даже не то чтобы легенд, а общих представлений о вампирах. С очень хорошим текстом Татьяны Москвиной) или… не хочу говорить о каких-то серьезных вещах, потому что все это мы на самом деле делаем весело… И все равно это будет довольно нагружено текстуально и эмоционально.
…Можно провести параллели между футболом и музыкой, того, что происходило на Чемпионате Мира, картина похожая. В день его открытия мне позвонили с "Нашего Радио", и мне довелось комментировать самый первый матч. Играли сборные Франции и Сенегала. Давали три интервью до начала матча, в перерыве и по завершению. На вопрос о шансах нашей сборной я сказал, что у нее шансов никаких нет, я в нее вообще не верю, поэтому это будет чудо, если они выйдут из группы. Что касается первой игры, я сказал, что буду болеть за Сенегал, потому что верю, что они выиграют. И вообще, практика показывает, и это происходит в геометрической прогрессии от чемпионата к чемпионату, что постепенно начинают брать верх как раз "темные лошадки". То есть у очевидных фаворитов — сборной Англии, Италии, Аргентины, Бразилии и Франции в первую очередь, потому что они действующие чемпионы, будут совершенно непредсказуемые поражения, потому что огромное количество новой силы вторгается в пространство футбола. Поэтому мы будем иметь огромное количество сюрпризов, что и показал Чемпионат. Франция вообще вылетела из группы, они не забили ни одного гола в трех играх, которые они провели. В футболе произошла такая вещь: дряхлеющие европейские нации, которые изобрели футбол, они в него играют традиционно. Те же, кого они научили играть, а это в основном "третьи страны", африканцы, еще и Япония, теперь берут свои позиции, они начали лучше играть, потому что те расслабились. Европа дряхлеет. А никому неизвестные команды, на которых никто ставки не делает, берут верх. У меня столько знакомых выиграли деньги в букмекерских барах. И шоу-бизнес — это вещь еще более продажная. Футбол — тоже продажная вещь, покупаются команды, судьи, очевидные вещи происходят периодически. Но все равно мы имеем игру, мы видим, как люди играют. На примере сборных Дании и Франции можно проследить: действующие чемпионы мира проигрывают, а Дания, которой никто вначале гроша ломаного не давал, поднялась вверх... И в музыке, если всех поставить в равные условия, ой как придется многим подвинуться… К сожалению, этого не произойдет. Вкладываются огромные деньги в ЧИЧЕРИНУ, но не вкладывается ни копейки в MARKSCHEIDER KUNST. Хотя я бы не поставил на две чаши весов эти группы, потому что это абсолютно разные весовые категории.
— Сейчас раскрутили песню Юлии Чичериной и БИ-2 "Мой рок-н-ролл", она, наверное, для нового поколения молодежи является такой новой рок-балладой… как раньше была песня "Я хочу быть с тобой", например…
— Ее раскрутили просто, вот и все. Я, честно говоря, никаких особых трогательных для себя ноток не услышал. Я не поклонник ни одной, ни другой группы, и этот альянс моего отношения не изменил… Может это кому-то нравится, это хорошо, но нам не нравится. К этой тусовочке мы никакого отношения не имеем.
— У МУЛЬТFИЛЬМОВ очень интересная песня раскручивается, "За нами следят". Помню, когда я ее впервые услышала, не поверила, что это они, местами очень на вас похоже… еще на кого-то…
— Это похоже в первую очередь на группу УЛИЦЫ. Песня в ленинградском ключе выдержана. Они талантливые ребята, но я люблю другую музыку… У людей, которых показывают по телевидению и крутят по радио, можно ничего не спрашивать. Потому что неинтересно обсуждать какие-то корпоративные музыкальные течения. Когда ты понимаешь, радиостанции, радио- и телеэфиры, фирмы звукозаписи принадлежат одним и тем же людям... И все это лоббируется мощнейшим образом… Я надеюсь на каком-то из фестивалей услышать новые, не раскрученные имена, потому что раскручивают, как правило, общедоступную жвачку…
P.S. Не далее как в июне в жизни Евгения Федорова случилось немаловажное событие, которое, видимо, теперь на многое повлияет и многое может объяснить — родился сын Гавриил… С чем "МГ" от души и поздравляет семью музыканта!!!
Музыкальная газета. Статья была опубликована в номере 29 за 2002 год в рубрике музыкальная газета
