Чистяков, Федор Когда проснется Бах
Чего мы, спрашивается, добиваемся от человека, прошедшегочерез ад, выжившего в нем, отдышавшегося и начавшего снова записывать музыку?Чтобы он заиграл как прежде? Прямо так, сразу? А если он будет играть другуюмузыку, то на крест его, что ли? Распять, а потом сотворить очередной культ,как это было с загнанными Башлачевым и Цоем?.. Чистякову, похоже, сегодняничего не прощается: ни прошлые “преданные” заслуги, ни теперешнее творчество.Ну не хочет он играть так, как играл вчера, и то, что играл вчера. А может,не может (простите за тавтологию). А мы его силой заставляем вернуться,давай, мол, заходи на очередной адовый круг. Лично мне, больно все этовидеть... От прежнего дяди Федора на альбоме остался голос, звучащий водной из двух овокаленных композиций, и баян, все остальное время занятыйпереложениями хоралов Баха, адажио Альбиони и "People Are Strange"DOORS. Ностальгируя, вполне возможно себе представить как простебался бынад всем этим Чистяков лет семь назад, в 97-м же все звучит абсолютно серьезнои на века. А как замечательно он мог бы своей неповторимой хрипотцой отрихтовать“Лесного оленя” Евгения Крылатова и Юрия Энтина: “Умчы меня-я-я алэнь...где сосны рву-у-уца в неба”. Да?! Мораль: любя “старого” Федора Чисткова,давайте научимся понимать его настоящего.
Музыкальная газета. Статья была опубликована в номере 20 за 1997 год в рубрике музыкальная газета
